Члены древней и закрытой для посторонних секты айсауа в Марокко не боятся укусов смертельно ядовитых змей. Похоже, сами кобры их опасаются…

Членам секты айсуау достаточно прошептать кобре несколько слов – та покорно стихает. В отличие от индийских факиров, «гипнотизирующих» змей с помощью монотонных звуков дудочки, айсауа не прибегают ни к каким внешним приспособлениям.

В конце осени, когда на юге Марокко стоят последние жаркие деньки, верховный жрец секты с двумя женами и детьми на несколько дней встает лагерем у мавританской границы. Усы, длинные волосы и безумные глаза. Хасан – духовный вождь айсауа, древней секты, которая возникла в IX веке хиджиры (XV по нашему календарю).

Элита мусульман-суннитов считает ее еретической. Это братство, возможно, одно из самых закрытых в мире, и членство в нем передается по наследству. Айсауа рассеяны по всей стране. Соседи относятся к ним со смешанным чувством страха и уважения. Рассказывают, что айсауа могут лизать языком раскаленное добела железо.

Уже много столетий члены секты охотятся на змей. Они знают, что здесь, на границе с Мавританией обитают самые красивые кобры.

Хасан осторожно движется по каменистой пустыне, внимательно прислушиваясь к малейшим шорохам. Вот он останавливается и вглядывается во что-то впереди. Да, это кожа змеи, только что сброшенная, почти целая, около двух метров длиной. Значит, и змея поблизости.

Хасан неторопливо приближается к большому камню. В соответствии с ритуалом обходит его семь раз и останавливается пред небольшой норой, виднеющейся под камнем. Достает зеркальце и направляет внутрь солнечный луч. И тут же решительно просовывает руку в отверстие, хватает и вытаскивает кобру! Большая, красивая, черного цвета змея явно возбуждена. Она сопротивляется ожесточенно, но не долго. Уклоняясь от укусов, Хасан хватает рептилию за шею. И, кажется, кобра уже смирилась со своим поражением.

Хасан никогда не сомневается в исходе этого поединка. А ведь босоногие обитатели ближайшего оазиса страшатся черных кобр больше всего на свете. Ежегодно от их укусов погибает не менее десяти человек.

Айсауа не боятся яда: они обладают естественным иммунитетом, который «передается отца к сыну». Хасану, кажется, страх вообще неведом. Хотя, когда он выходит на поединок с коброй, капельки пота предательски блестят у него на лбу.

Когда в какой-нибудь местности увеличивается число змей, местные жители призывают айсауа. За свои услуги члены таинственной секты берут деньги, скот и пищу. Это позволяет им жить в полном достатке.

Охота на змей продолжается в течение всего лета, а остаток года члены секты занимаются оккультной практикой. Говорят, что они обладают даром целительства. Хасан с удовольствием демонстрирует недоверчивым свои способности. «Ни одна змея не может сопротивляться, - заявляет он.- Я могу ее заколдовать и посадить себе на голову». И действительно: взяв только что пойманную кобру, он несколько мгновений пристально на нее смотрит.

А потом водружает себе на тюрбан. Кобра поднимается, расправляет свой широкий капюшон, как будто готовясь, напасть. Но Хасан что-то еле слышно шепчет ей. Как по мановению волшебной палочки у змеи пропадает вся агрессивность. Она начинает мерно и медленно покачиваться из стороны в сторону, словно маятник.

Для айсауа все змеи – от гадюк до кобр – объекты почитания. Они берут их в руки и гладят так нежно, что рептилии засыпают. В доме Хасана стоят несколько ящиков, где он содержит четыре десятка змей. И не он один заводит таких опасных питомцев.

Пожилые айсауа, которые уже не в силах выходить на охоту за змеями в пустыню, держат рептилий дома. Кобры требуют ежедневного ухода: их нужно кормить мясом и иногда даже купать. Однако полному приручению они не поддаются.